2020-05-31
14:45 – 21:30
15:15 – 20:00
KBS- Lindholmen – KBS
NE
10 миль
Андрей
Лена
Галя
Вика
Зев
Илер
Якоб
Милло
Спасатели:
Анна К.
Хассе (команда катера)
Лена (команда катера)
Элен (команда катера)
Мартин (команда катера)
Сегодня выдался самый жаркий майский день, к тому же ещё и выходной. Выбор между между роликами и яхтой у нас пал-таки на яхту, и мы пригласили довольно большую компанию прокатиться с нами часика 2. Лена всем подобрала спасжилеты по весу и провела инструктаж для Якоба и Милло. Памятуя вчерашний опыт, я настоял на том, чтобы провести краткий брифинг.
Какой нафиг брифинг?! – сказала Лена, чем напрочь перечеркнула всю официальность момента, – Катаемся чуть дальше заправки, на ней заезжаем за мороженым, паруса не поднимать! Всё!”
Па-ру-са под-ни-мать не бу-дем, – пытался я сохранить торжественность брифинга, на чём он, в общем-то, скоропостижно и закончился.
Паруса мы действительно договорились не поднимать из-за количества людей и детей на борту. Норд-Вест был гораздо мягче вчерашнего Норда и не такой порывистый. Мы чётко отчалили и стремительно покинули бухту KBS. Галя с Зевом и Викой уютно расположились на баке загорать на солнышке. Илер же со своими детьми и нами пребывал в кокпите. Лена решила приобщить молодёжь к морскому делу. Якоба поставила за румпель, а для Милло притащила книжку по морским узлам. Якоб хорошо справлялся с управлением и чётко исполнял команды, поступавшие от меня вкупе с основами навигации. Когда же намеревались пройти под мостом, Лена переняла управление на себя во избежании рисков, а Якоб пошёл загорать на бак и к румпелю более не возвращался. Мы спокойно прошли и узкое место. Галя организовала раздачу кофе и всего, что к нему полагается. Уже стали показываться пристани у заправки, когда Вика вспомнила про заветное желание зайти за мороженым. Но Лена, окинув взглядом разложенные яства, вопреки заявленному на брифинге маршруту сказала, что мороженое отменяется. Мы ехали, почти повторяя вчерашнюю траекторию с той лишь разницей, что двигались на моторе при зачехлёных парусах. Миновали остров Rotholmen, где вчера так отчаянно маневрировали, дошли до острова Lindholm тут же рядом. Вика, не особенно горящая любовью к водным прогулкам вообще, и обладающая паническим страхом хождения под парусом, попросила поворачивать к дому. Мы неспешно развернулись и направились в обратный путь.
Всё вроде шло по плану и даже почти по тому, что утвердили на брифинге. Снова возник робкий вопрос про мороженое, но, взвесив время на швартовку, отчаливание и собственно пребывание на заправке с мороженым, Вику убедили, что мы быстрее окажемся дома и выпустим её на долгожданную землю. На том и порешили.
Народ рассредоточился на палубе и в каюте и наслаждался поездкой в этот замечательный солнечный день…
Так можно было бы и закончить рассказ о сегодняшней прогулке, но настоящее приключение, оказалось, ждало нас впереди.
Итак… Народ наслаждался поездкой в этот замечательный солнечный день…
Мы миновали заправку, и я почуял неладное. Без четверти пять (16:45) я чутким ухом уловил, что обороты двигателя почему-то упали. Я проверил рычаг скоростей, но он оставался в положении “Полный вперёд”. Я попробовал поменять скорости, но количество оборотов как-то не прибавлялось. Я выключил двигатель, и он завёлся, но даже стартовые обороты казались меньше обычного. В общем, я понял, что скоро мы “приедем”. Я сообщил мои наблюдения за мотором остальным и попробовал двигаться хотя бы малым ходом. Но вскоре стало понятно, что мотор встал совсем и заводиться более не желает. Запускается стартер и генератор, но дальше дело не идёт. В это время мы как раз подходили к узкому месту и перспектива остаться без управления, где слева камни с корягами, справа мели и скалы меня не очень прельщала. Был замечательный солнечный день и не хотелось его никому портить. Пришлось только устроить Вике экспресс-курс шоковой терапии, объявив ей, что мы поднимаем парус, а это решение уже расходилось как минимум со вторым пунктом плана утверждённого на брифинге. Абсолютно хладнокровно я отдал распоряжение расчехлить и поднять грот, сказал:”Есть!”, и пошёл выполнять, передав руль Лене. Благодаря почти отсутствию ветра нам удалось очень быстро поднять грот, даже не становясь в левентик. И тогда я обрёл покой… Не вечный, конечно, а так весьма относительный. Но подчёркиваю, что самая главная задача была выполнена – корабль обрёл управляемость и никому не грозила опасность. Теперь могло показаться, что мы просто ходим под одним гротом и жизнь прекрасна! Жизнь прекрасна – несомненно, и под гротом ходить было приятно, может быть всем, кроме Вики. Но надо было что-то делать с мотором. А он не запускался. Прокручивая в голове события последних секунд, я выделил симптомы, при которых отказал двигатель, т.е. падение оборотов, а потом и его отказ заводиться, и предположил, что может быть банально закончилось горючее. Датчик горючего показывал пусто. Это не было для меня сюрпризом, так как датчик тот всегда показывает пусто, даже при полном баке. Сюрпризом для меня явилось то, что в баке, действительно похоже оказалось пусто. Галя саркастически-сочувственно заметила, что заправки нам всё же не миновать. Однако, запасы горючего у меня естественно были, жаль только неправильно распределены между канистрами и баком. Я решил проверить эту теорию и залил 2 5-литровые канистры дизеля. Они ушли туда как в землю. Попытался завестись – тот же результат. Илер сделал предположение, что в двигатель мог попасть воздух. Я пропросил его развить далее эту техническую мысль, но он дал нам понять, что на этом мы исчерпали источник его познаний. Зев тоже только качал головой.
Тем временем мы под парусом нарезали круги недалеко от той самой проигнорированной заправки, что само по себе не мешало всем гостям наслаждаться поездкой. Мы стали думать о том, как нам вернуться домой. У нас было два ключевых пункта, подвергавшие сомнению возвращение под парусом. 1-й – это прохождение под неразводной частью моста по несколько витиеватой траектории, которую по пути сюда на моторе не доверили Якобу. 2-й – заход в нашу бухту к причалу и швартовка. Готовых решений у нас не было, но как говорят: “Гром не грянет – мужик не перекреститься”. Я стал звонить Кристеру, но он не отвечал, Лена предлагала звонить знакомой по клубу – Анне и всем Андершам нашего клуба, а заодно готовить резервный вариант вызывать местный ОСВОД.
Лене удалось связаться с Анной и та ответила:”Выезжаю!”. В ожидании Анны, очередной раз проезжая мимо заправки, Лена зорким глазом узрела лодку спасателей, которые ОСВОД, которые на самом деле Sjöräddningstjänst. Она подтвердила свои наблюдения через бинокль и тогда многоуважаемой публике, пребывающий в тот момент поблизости на воде плавучий цирк под парусом 413 дал первое и единственное в своём роде представление-клоунаду под названием “Спасите наши души”. Такими вещами на воде не шутят. Мы и не думали даже. Мы не звонили в службу спасения 112, но необходимо было привлечь внимание спасательного корабля, очень кстати оказавшегося у причала, раз уж они всё равно здесь. Лена попыталась докричаться до них, но с растояния кабельтова, против ветра у неё не было шансов. Тогда мы воспользовались средствами сигнализации, имеющимися на борту, а именно сигнальным рожком и жестами. Лена согласовала со мной звуковой сигнал SOS и начала дудеть 3 коротких – 3 длиннных – 3 коротких. 3 длинных ту-у-у, ту-у-у, ту-у-у у неё получались особенно жалостливо как что-то среднее между мычанием телёнка и волчьим воем. Галя и Вика, которая тоже присоединилась к сигнальной команде с носа тоже пытались дать сигнал жестами. Но на регламентированные энергичные махи руками вдоль всего тела и над головой они были слабо похожи, а больше напоминали танцы крабиков на носу яхты под палящим солнцем и парусом. В общем, ни то ни другое на сигнал бедствия никак не походило.
Мимо ехал катер. Лена попыталась докричаться и домахаться до него. Парни в катере с удовольствием помахали Лене в ответ. На воде экипажи проезжающих кораблей обычно приветствуют друг друга. Но в этот раз Лена была несколько настойчивее и продолжила махать и кричать. На катере вероятно удивились и для вежливости помахали ещё раз. Но Лена не сдавалась, и когда её “приветствия” перешли все пределы навязчивости, на катере решили поинтересоваться, почему они стали объектом её столь назойливого внимания. И тут они расслышали слово “Помогите!”
А в это время я поймал удобный Норд-Вест для подхода к заправке и постарался приблизиться поближе к спасателям, оставляя катер позади нас. Но Лена не собиралась терять с ними контакт и заставила их приблизиться, где объяснила нашу ситуацию и попросила подозвать к нам спасателей с заправки. На этом наше водное шапито закончилось.
Но началась следующая серия нашего сериала.
Мы объяснили спасателям сложившуюся обстановку. Они её уяснили и сказали, что под разводной частью моста есть специальные стакеты, на которые можно выйти и протащить яхту подобно бурлакам, лишь стоит позвонить на башню моста и рассказать, что нам надо. На карте телефон башни моста указан не был, лишь указание связываться с ними по VHF радио. А VHF радио в свою очередь не было у нас. Телефон моста мы поискали, но тоже не нашли. Ну, не особо и искали-то, потому что к нам на помощь спешила Анна. В ожидании Анны я пытался на парусе пройти узкое место в сторону моста, но ветер там был очень слабый и меняющий направление. Нас сносило то к скалам, то к корягам. Приходилось уваливаться и начинать попытку сначала. Ждать Анну оставалось ещё около получаса, так что заняться всё равно было нечем. Потом по просьбе Лены мы снова вышли поближе к заправке. Там ветер по-прежнему был Норд-Остный и дул сильнее.
Я, честно говоря, не знал, где лучше проводить операцию по взятию на буксир, но мне казалось, что лучше, где меньше дует, правда там было меньше места, Лена склонялась к мысли наоборот, что цепляться надо на просторе, не смотря на ветер. Поэтому мы крутились, ожидая помощи где-то на границе этих двух зон. И вот наконец показался моторсейлер Анны. Она примчалась из дома, из клуба, из-за моста и набросилась нас спасать. Сперва могло показаться, что мы пытаемся удрать от неё на одном парусе, и вроде, нам это даже как удаётся. Но тут простор, где гуляет ветер закончился и мы попали в узкий пролив, где Анна настигнув нас с правого борта определённо решила взять нас на таран. Грозный нос её моторселера увенчанный воинственно торчащим в боевой позиции якорем быстро приближался. Лена громко ругалась не матом. Положение усугубилось тем, что мимо нас одновременно проехало несколько катеров, подняв большие волны. Теперь приближающийся якорь-таран помимо движения вперёд, воинственно поднимался с гребнем волны и низвергался, круша всё на своём пути, если бы что-то конечно попалось. Я в последний момент успел крикнуть Лене, чтобы берегла пальцы, когда она пыталась вступить в единоборство с этим монстром. Но тут каким-то чудом угроза отвернула и оба борта, сминая кранцы, со скрежетом притёрлись друг к другу на бешенном волнении.
Объяснялось это тем, что Анна одна на борту не могла одновременно рулить и принимать конец, но в последний момент ей всё же посчастливилось изменить направление движения.
После того как эдаким образом Анна выразила всю свою решимость нам во что бы то ни стало помочь, мы стали действовать несколько осторожнее.
И тут началось камерное представление марлезонского балета эксклюзивно для пассажиров нашей яхты с Галей в роли прима-балерины и озвученным Викой либретто для зрителей.
Первая часть марлезонского балета.
Анна просит вытравить якорную верёвку с бобины, которую я купил, установил, но так и не воспользовался в прошлом сезоне, привязать к ней кранец и отдать ей. За дело берётся Галя. Ей удаётся вытравить метров десять якорной верёвки, умудрившись опутать ими форштаг, леера, хаотично разбросать их по палубе, но всё же присобачить требуемый кранец. Лена кричит Гале подойти поближе к корме. В поиске наилучшей точки вбрасывания Галя бегает от носа до кормы, усугубляя путаницу. Когда Галя замахивается, чтобы бросить кранец Анне, появляюсь я, останавливаю её и пытаюсь понять каким надо обладать даном, чтобы всё так мастерски запутать, стараюсь освободить верёвку для безопасного броска. Вручаю кранец Гале. Она кидает кранец. Анна принимает конец. Бобина стремительно разматывается. Я успеваю закрепить наш конец на утку. Анна у себя не успевает закрепить конец, держит верёвку руками и слегка обдирает себе кожу на ладонях, так как её моторсейлер в этот момент быстро удаляется от нас.
Вторая часть марлезонского балета.
Мы затягиваем верёвку на борт вручную, потому что ручки для бобин стаксель-шкотов не подходят к якорной бобине. Я всё всемя распутываю якорную верёвку, нахожу момент, когда верёвка не запутана и даю конец Гале. Она размахивается и… не докидывает кранец до корабля. Галя выуживает кранец и делает ещё попытку бросить кранец – опять недолёт. Она повторяет попытку снова, в этот раз заняв позицию профессионального метателя летающих тарелок, делает гротескный размах и кранец приводняется ещё ближе. В последней попытке ей посчастливилось-таки добросить кранец в зону досигаемости Анны, которая вытащила его багром.
Всё это время в кокпите присутсвуют зрители и смотрят на всё действо непонимающими глазами, крутя головой то налево, то направо, а Вика невозмутимым абсолютно монотонным голосом комментирует происходящее и непереводимый диалект всех участников процесса: “Сейчас они пытаются кинуть верёвку. Сейчас верёвка запуталась и её нельзя кидать. Сейчас мама бежит распутывать верёвку. Сейчас они кинули верёвки, но не докинули”. В общем, зрители марлезонского балета тоже не скучали.
Дальше пошло легче. Мы закрепили концы троса каждый на своём борту и начали буксировку. У нас на тросе не было рекомендованного утяжелителя, поэтому Лена и Галя следили, чтобы верёвка не попала на винт моторсейлера Анны. Кажется невероятным, но даже на такой малой скорости тяга огромная. Лена раз попробовала подхватить провисшую верёвку багром и чуть не улетела за борт, так её потянуло. Буксировка прошла в штатном режиме. Только после моста Анна непривычно для нас прошла между швартовочными буями. Договорились швартоваться у причала “C” с внешней стороны. Когда подходили к причалу, постепенно укоротили буксировочный трос и пришвартовались очень спокойно. Вика могла выдохнуть спокойно – земля! Она упала на колени и два раза облобызала причал. Но надо было думать, как нам попасть на наше место, так как моторсейлер Анны для такого манёвра не годился.
Продолжение истории имеет право именоваться “Роня – дочь разбойника” или “Элен – дочь Хассе”.
Тут на удачу в наш клуб заходил небольшой катер и его команда может быть из вежливости поинтересовалась, не нужна ли нам помощь, а мы вдруг ответили, что нужна. Хассе с дочкой Элен, взяв меня на борт катера, отправились на разведку. Тут я убедился, что у шведов совсем другой подход к спасению. Это было совсем не похоже на стихийную подмогу Анны. Они взвесили и проанализировали каждый шаг, просчитали риски. Идея была дать нам немного ходу, и отцепить буксир напротив нашего буя, чтобы мы могли как обычно пришвартоваться. В конце составления плана буксировки Элен спросила: “Мы верим в это??!”, чем напомнила мне персонажей сказки Астрид Линдгрен про Роню – ниссе-толстогузок, которые всё время повторяли: ” Ну, поцему, ну, поцему она так?”. Когда в план вносились поправки, снова озвучивалась полная его версия и Элен опять спрашивала: “Мы верим в это??!” Когда мы вроде утвердили очередной план и поверили в него, Элен с Хассе посовещались с глазу на глаз и опять его поменяли, отказавшись от разгона в пользу плавного менее рискованного подхода к бую, где мы просто прицепимся крюком, а затягивать лодку к причалу будем уже с берега с помощью остальных. Они очень переживали, чтобы при буксировке мы их не догнали и буксировочная верёвка не попала им на винт. Элен последний раз потребовала всех поклясться в истинной вере плану. Отпираться было бессмысленно. Я лишь изложил план действий Лене и пообещал, шведам, что постараемся без импровизаций.
Операция началась. Элен была за штурвалом катера, Лена была у нас на румпеле. Сначала оказалось, что буксировочный трос больно короткий. Поэтомы мы сделали один круг почёта, я выпустил трос на длину, при которой нас буксировала Анна, и мы поехали к цели. Я думал, что подходить к бую мы будем правым бортом и поэтому хитрым способом перетянул канат с крюком для буя направо. Оказавшись в проекции буя, я дал команду – отпускай! Шведы отбросили конец. А Лена стала целиться на буй и… зашла обычным для нас левым бортом. Поскольку крюк был справа, мне едва хватило длины каната дотравить его до буя слева. Но главное, я смог его зацепить, правда при этом канат у нас прошёл вокруг вантов и мачты. Мы стали перпендикулярно нашему швартовочному месту. Теперь ни за что нельзя было отцепляться от буя. Я проинструктировал Лену и Галю как правильно освободить канат и перевязать его на утку. Когда это было улажено, я увидел большую группу поддержки на нашем причале, По совету Анны я багром выловил швартовые концы соседнего катера и стал потихоньку подтягиваться к нужному положению. С другой стороны Мартин из команды Хассе, забравшись на яхту соседа Маркуса уже был готов принять наши концы. Ветер в этот раз помог довершить разворот и мы уже уверенно стали подтягивать нос, где его крепко прикрутили швартовыми ещё один член команды катера Лена, Анна и все остальные сочувствующие и переживающие.
Операция по буксировке и швартовке была успешно закончена. Мы всех радостно благодарили. Анна поднялась к нам на борт, так как ей было интересо посмотреть, что же с мотором. Она рассказала нам о своём опыте чистки двигателя от бактерий и предположила, что у нас мог попасть воздух, при чём предложила его тут же и прокачать. Пока они с Леной грелись чаем, я приготовил инструменты. Попробовали качать, открыв одну точку. Из неё пошёл дизель. Но ручной насос качал как-то неуверенно через раз. Я попробовал открыть другую точку, но там совсем не качало. Дело ясное, что дело тёмное и придётся обращаться к специалисту.
Таким образом наша двухчасовая прогулка растянулась на почти пять часов. А в итоге хочется сказать, что мы оказались не очень готовы даже к такой не самой экстремальной ситуации.
Теперь стоит узнать, какая помощь нам полагается по страховке, узнать контактную информацию нашего моста Nockeby, раз она не указана в навигационной карте и пора задуматься о VHF радио, пока не грянул гром.